- Он умрет. Сейчас. Медленно.

- Ты ее знал? - спросил де Лонгвиль.

- Да, - ответил Эрик, частью сознания удивляясь, что де Лонгвиль об этом не знает. - Ей было всего четырнадцать.

- Они же крестьяне! Мы понятия не имели, что они кому-то принадлежат, - сказал один из пленных.

Эрик слепо двинулся на него, но де Лонгвиль его оттолкнул:

- Стоять, я приказываю! - И, повернувшись к бандитам, спросил:

- Из какого отряда?

- Ну, капитан, последнее время мы вроде как сами по себе, - ответил тот, кого звали Кулли.

- Это вы ограбили караван в полудне езды к северу?

Кулли обнажил в ухмылке черные сломанные зубы:

- К чему все валить на нас, капитан? Это неправильно. Там было еще шесть или семь человек. Они были заодно с теми людьми, что хотели напасть на этот форт. Жирный мужик повел их, у него еще такой большой чалый конь.

- Зила, - сказал де Лонгвиль. - Однажды я с ним еще посчитаюсь.

- А мы смотрели из зарослей, и когда они ушли, решили подобрать, что осталось, - продолжал Кулли. - Из горящего дома выскочили эти две бабы, и мы подумали, что не грех немного и позабавиться. - Он кивнул в сторону лежащей без чувств Финии и мертвой Эмбрисы. - Мы не хотели жестокости, но нашли только этих двух, а нас было пятеро. Капитан, если эти девчонки ваши, мы заплатим вам золотом, и покончим на этом. Мы согласны даже забыть о тех двух парнях, которых вы зарубили. Одна баба подохла, но двое за одну - более чем справедливо. А этой дайте пару часов отдохнуть, и она обслужит и вас всех, и нас троих в придачу.

- На колени! - приказал де Лонгвиль. Бигто, Натомби и Луи схватили бандитов и бросили их на колени.

- Дайте мне этого, - сказал Эрик, мечом показывая на Кулли. - Я подвешу его над муравейником мордой вниз и буду смотреть, как он подыхает.

Де Лонгвиль развернулся и изо всех сил ударил Эрика по лицу. Он неожиданности Эрик пошатнулся и едва не упал, а когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что де Лонгвиль зашел за спину первому бандиту. Экономным движением он вытащил кинжал, схватил мужчину за волосы, задрал ему голову и одним взмахом перерезал горло.

Остальные двое попытались подняться, но Бигто и Луи держали их крепко. Они умерли прежде, чем Эрик успел открыть рот. Подойдя к телу Кулли, он поглядел на де Лонгвиля, и тот приказал:

- Позаботься о женщинах. - И, видя, что Эрик колеблется, властно прикрикнул:

- Быстро!

Эрик и Ру подошли к Финии. Ее глаза невидяще смотрели в небо. Когда они склонились над ней, в них впервые появилось осмысленное выражение, и она прошептала:

- Неужели все это кончилось?

Эрик молча кивнул, а Ру снял свой плащ, прикрыл ее и помог ей подняться. Ее всю трясло; посмотрев на Эмбрису, она сказала:

- Я говорила ей, чтобы она делала все, что они скажут. Но она царапалась и кусалась. Она кричала и плакала, и нос у нее был забит. Когда ей зажали рот, она задохнулась.

Кивком головы Эрик велел Ру отвести Финию к лошадям, а сам, сняв с себя плащ, обернул им Эмбрису и, подняв ее на руки, покачал, словно она спала.

- Теперь ты никогда не найдешь себе богатого мужа, - тихо сказал он.

Вернувшись к лошадям, Эрик увидел, что его лошадь держит под уздцы де Лонгвиль. Он передал ему тело Эмбрисы, вскочил в седло и снова взял труп у де Лонгвиля. Когда сержант садился на свою лошадь, Эрик сказал:

- Они слишком легко отделались.

- Знаю, - ответил де Лонгвиль.

- Они должны были умереть на медленном огне.

- Согласен, но я не хочу никого заставлять страдать.

- Почему? Неужели вас волнует, что случится с таким дерьмом?

Де Лонгвиль подъехал вплотную к Эрику:

- Меня не волнует, что случится с таким дерьмом. Ты мог бы отрезать у них по кусочку в неделю, и мне было бы плевать на их вопли. Но вот то, что произошло бы потом с тобой, Эрик, меня очень волнует. - Не дожидаясь ответа, он отъехал и приказал:

- В галоп! Мы должны догнать капитана.

Всю дорогу Эрик размышлял над тем, что сказал ему де Лонгвиль. Он так и не понял, что тот имел в виду, но был очень встревожен его словами.

До лагеря они добрались уже в темноте, и, заслышав стук копыт, часовой громко окликнул их:

- Кто идет?

- Молодец, - похвалил его усталый де Лонгвиль. - А теперь быстро опускай мост, иначе я оторву тебе уши.

Не узнать его голос было невозможно, и часовые без лишних слов перекинули мост через ров, окружающий лагерь. Подковы прогремели по дереву и железу, а навстречу отряду уже шел Кэлис.

- Зила объединился с бандитами, - скупо доложил де Лонгвиль. - Они спалили деревню. Потом они ушли, но не все. - Он взглянул на Эрика. - Пять человек задержались. Они убили девушку, а мы - их.

Кэлис кивнул и жестом пригласил де Лонгвиля в командирскую палатку. Эрик взял поводья его лошади и повел вместе с остальными к загону. Больше часа у него ушло на то, чтобы вычистить и остудить лошадей, сменить подстилки и задать свежего корму. Каждое движение давалось с трудом, ныла каждая косточка, и Эрик знал, что это не простая усталость. Чтобы убить человека, нужно не так уж много усилий.

По пути к палатке он вспоминал сегодняшний день. Первый человек, которого он убил, был всего лишь препятствием на дороге. Он вовсе не старался его обезглавить, просто хотел смахнуть в сторону. Луи потом говорил что-то насчет того, какой это был страшный удар, так же как и удар, которым он рассек Саджера, но Эрик думал об этом как-то отстраненно, как будто сражался кто-то другой. Еще он мог отчетливо вспомнить запахи: чад горящей деревни, дым костра на поляне, вонь пота, железный привкус крови во рту и запах страха. Он чувствовал, как отдается в руке каждый удар, и слышал грохот собственной крови в висках, но все это казалось каким-то далеким, почти исчезающим, и Эрик никак не мог собрать воедино все, что произошло.

Он знал, что хотел замучить убийцу Эмбрисы. Он хотел, чтобы тот испытал боль в тысячу раз сильнее ее боли, но теперь он умер, отделавшись минутным страданием. Если верить Бигто, его будет судить Богиня Смерти, но что бы там ни было, в этой жизни он уже не испытает боли.

Возможно, де Лонгвиль был прав. Эрик подумал, что сейчас страдает только он сам, и мысль об этом была одновременно печальной и раздражающей. Эрик подошел к палатке и увидел, что Ру заканчивает укреплять ту секцию, которую должен был поставить он, Эрик.